Откопала ОЧЕНЬ старый текст к некруглой годовщине битвы за Хогвартс. Потому что я соскучилась, а толкового ничего не могу сейчас. Всем сердец!

Название: Сладкий глоток победы
Автор: GredAndForge
Бета: Ранние версии читали Фигвайза, шахматная лошадка и blue fox (если я ничего не путаю). Спасибо им! Автор надеется, что эта версия получше
Размер: мини (примерно 2,5 килослов)
Пейринг/Персонажи: Минерва Макгонагалл, Северус Снейп, разные обитатели Хогвартса
Категория: джен
Жанр: черный юмор
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: альтернативная хронология, в которой Минерва Макгонагалл и Том Риддл приблизительные ровесники; юмор действительно черный
Краткое содержание: Пока что Минерве удается удерживать на плаву корабль безумцев, которым является Хогвартс в 1998/1999 учебном году, но не затянет ли её пучина тайного порока?

читать дальшеСмета на ремонт оранжереи, счёт из "Кабаньей башки" за срочную доставку бочонка огневиски совиной почтой и ущерб имуществу, копия протокола задержания группы студентов специального (повторного) седьмого курса в процессе применения сглаза “Таранталлегра” к памятнику старины в общественном месте... Минерва Макгонагалл отослала стопку трепыхающихся бумаг в недра резного бюро, обвела глазами строй покойных директоров (больше половины рам, от греха подальше, пустовало) и задержала взгляд на лице позднего посетителя:
– Прoсти... как-то, знаешь ли, само собой вышло... зарапортовалась совсем.
– Неискренние извинения вам удаются немногим лучше, чем Лонгботтому зелье от прыщей, – Северус Снейп, обосновавшийся в обитом линялым бархатом кресле, вытянул ноги и расстегнул верхнюю пуговицу. – Но я даю вам шанс сию же минуту всё исправить.
Из-за пазухи у него вдруг вынырнула желтушного цвета летучая мышь. Покружив над головой директрисы, животное грянулось о стол и разложилось листом пергамента, убористо исписанного бурыми чернилами.
– Инсендио, – быстро произнесла Минерва, ткнув палочкой. Документ полыхнул, взметнулся серыми хлопьями и развеялся.

– Могли бы и прочесть, – сказал Снейп. – Кровью сердца писал, между прочим.
– Я и так знаю, что там было. – Минерва стянула с носа очки в аскетической железной оправе, придала лицу торжественно-мрачное выражение и сделала вид, будто зачитывает вслух: – “Директору скорбного балагана, в лучшие времена именовавшегося Школой чародейства и волшебства Хогвартс, профессору Макгонагалл, от её многострадального и трагически недооцененного советника, товарища по оружию и собрата по несчастью Северуса Снейпа – Заявление. Прошу освободить меня от всех занимаемых должностей в связи с тем, что моё пребывание в этом бедламе несовместимо с международными магическими и немагическими правовыми нормами о запрете на применение пыток...”
– Слишком резко жестикулируете, и не той рукой. Но в целом, довольно похоже, – прокомментировал автор заявления. – Думаете, насчёт пыток это фигура речи?
– Откуда мне знать? – буркнула Минерва. – Ты ведь ничего не рассказываешь, а вид у тебя, можно сказать, еще ничего... по сравнению… по сравнению с…
Снейп презрительно фыркнул.
– Вы действительно предлагаете мне помериться атрибутами мученичества?
– Да ты даже не знаешь, куда денешься, если я тебя отпущу, – сменила тему Минерва.
– Так это вы, оказывается, обо мне беспокоитесь! И только ради меня так отчаянно рискуете репутацией! А вы уже составили заявление для прессы, которое выразительно зачитаете от собственного лица, когда о наших ночных посиделках начнут судачить на Площади Гриммо? Или, ещё того лучше, в Визенгамоте? – свои слова Снейп сопроводил красноречивыми кивками в сторону портретов Финеаса Найджелуса Блэка и Альбуса Дамблдора.

Блэк, будто только и ждал того, что о нем заговорят, открыл глаза и грозно прокашлялся.
– Кто здесь? А, это вы, Минерва... Надеюсь, хоть вы-то не собираетесь предаваться здесь разврату? – осведомился самый непопулярный директор Хогвартса, не считая двоих присутствующих.
– Ужель несчастным нашим глазам не довольно той непотребной оргии, – поддержала из своей рамы Дайлис Дервент, – коею осквернили сии стены ваши заблудшие питомцы на прошлой неделе?
– А я считаю, – вмешался портрет Дамблдора, – что мы все могли бы ими гордиться. До сих пор ни одному ученику не удавалось угадать пароль.
– Между прочим, это по твоему совету я наняла маггла на должность преподавателя маггловедения! – напомнила Макгонагалл. – И в результате эти...
– ... пытливые юные умы, – дружелюбно подсказал Дамблдор, блеснув очками.
– ... пытливые юные умы извлекли какой-то весьма своеобразный урок из его лекций о компьютерных технологиях. Всех тонкостей я не поняла, но...
– Что там понимать? Засранцы взломали горгулью методом подбора, – сказал Снейп. – Та же бомбарда для магглов.
– Ну да, заколдовали орфографический словарь, сделав его говорящим, и…
– Рэйвенкловцы всегда отличались способностями к быстрому освоению новых областей магии, – кивнул Дамблдор.
Дайлис со стоном принялась массировать себе виски. Минерва, в результате серии не бросающихся в глаза маневров переместившаяся к выходу из кабинета, незаметно поманила своего гостя за собой.

– Почтенные директора не виноваты, что у нас полная школа второгодников с посттравматическим синдромом, – сказала она примирительно, когда ворчание портретов заглушила аккуратно прикрытая дверь. – Пусть хоть один вечер в покое повисят, пока дети новый пароль не разгадали.
– Тоже мне, оргия – пару бутылок сливочного пива откупорили об её целомудренную раму, – процедил Северус. – Вы даже портреты ухитрились разбаловать донельзя! Уже и в собственном кабинете не хозяйка.
– Как ты в этом кабинете хозяйничал, мы уже видели.
– Уж по крайней мере мне не приходилось от них прятаться! Кстати, куда мы идём? К себе, уж извините, не приглашаю…
– Думаю, в Выручай-комнату. В моих апартаментах, к сожалению, ремонт ещё не закончен.
– Он и не закончится, пока контракт на сантехнику у "Уизли и сыновей". Медные трубы свищут, разноцветные фонтаны хлещут, а директор школы в анимагической форме спит на каминной полке в своём кабинете...
Последние слова Снейп проговорил через плечо, рискуя оступиться на узкой винтовой лестнице. Спустившись из башни в главный холл, профессора безмолвными тенями скользнули вдоль стены.

Парадные интерьеры замка сильно изменились за лето. Серые стены, когда-то голые и мрачные, были теперь сплошь покрыты картинами, изображавшими Битву за Хогвартс с точки зрения юных защитников школы. Над лестницей величественно реяла пятиметровая фигура Гарри Поттера в пурпурной мантии. Волшебная палочка героя, с которой каждые пятнадцать минут, под перезвон часов, слетал легендарный смертоносный Экспелиармус, указывала вниз, на бесформенную кучу серых тряпок, долженствовавшую изображать окончательно развоплощённого Волдеморта. Поговаривали, что, когда в холле никого не было, нарисованный Гарри распахивал мантию и мочился на поверженного врага, но проверить этот слух не представлялось возможным, так как обязательным условием чуда было отсутствие свидетелей.

Картины по сторонам лестницы изображали изгнание Северуса Снейпа из Хогвартса и его последующее триумфальное возвращение. На левой стене мятежные преподаватели, ведомые профессором Макгонагалл, обращали бывшего директора в бегство, направляя в него шквал перьев, котлов и прочих учебных пособий, в результате чего несчастный почти сто раз в сутки разбивал лбом ближайший витраж и улетал, обратившись в нетопыря. На правой же стене Аберфорт Дамблдор, в несвежем переднике поверх мятой мантии, левитировал подобранного в Визжащей хижине опального директора в сторону Большого зала. Эта сцена особенно удалась художнику. Голова Снейпа так правдоподобно болталась на почти перегрызенной шее и так убедительно заливала лестницу кровью, очень похожей на настоящую, что сам сэр Николас тайком прилетал полюбоваться.

Обменявшись неприязненными взглядами со своим изображением, профессор Макгонагалл направилась к главной лестнице. Снейп следовал за ней, ссутулившись и избегая смотреть по сторонам. Студенческую живопись не брали никакие известные заклинания.

Несмотря на поздний час, в замке было неспокойно. Со стороны гриффиндорских спален нестройно доносилась непристойная песня о Тёмном Лорде и его змее, в Большом зале испуганно звякали тарелки, и юношеский басок гудел: “Ногу вепря тоже тащи”, а где-то под тёмными сводами дрессированый сквозняк вихрился красно-золотым конфетти.

Добравшись до седьмого этажа, профессора принялись сосредоточенно вышагивать мимо картины с танцующими троллями. Вход в Выручай-комнату работал довольно исправно, по меркам Хогвартса образца 1998 года.
Минерва толкнула образовавшуюся дверь, сделала шаг и отшатнулась.
– Lumos. И чем, скажи на милость, ты собирался здесь заниматься?
– Ого! – пробомотал Снейп, глядя поверх головы своей спутницы. – Как, скажите на милость, вы могли подумать, что это я?

Выручай-комната представляла собой роскошный будуар. По воздуху плыл дурманящий аромат алых маков, которые томно колыхались на шёлковых штофах, затягивавших стены. Золочёная люстра сладострастно тянула унизанные тускло мерцающими свечами лапы к нагим нимфам, украшавшим лепной потолок. В центре, утопая выгнутыми ножками в персидском ковре, красовалось достойное погрязшего в разврате римского императора ложе за тяжёлым бархатным пологом. Вокруг в беспорядке валялась одежда – в нарушение школьного устава, явно приобретённая в маггловском магазине для бунтарски настроенной молодёжи.

Кровать недвусмысленно поскрипывала. Из-за полога доносились тихие ритмичные всхлипы, в такт которым мерно подрагивали брошенные прямо на ковре круглые очки.
– Тысяча боггартов! Nox! Идёмте отсюда!

– Да, после пожара её свойства восстановились далеко не в полной мере, – рассуждала Минерва, пока они, стараясь не глядеть друг на друга, брели прочь по коридору. – Раньше, бывало, вся Армия Дамблдора помещалась, и ещё оставалось место для Сивиллы с её бутылками...
На лестничной площадке оба остановились.
– Может, в библиотеку? – предложил Снейп.
– В библиотеке наверняка мисс Грейнджер сочиняет очередную брошюру для своего Очень Тайного Общества Разбалансированных Войной Алкоголиков. Сивилла, кстати, очень высоко отзывалась о её публицистическом даровании. Лучше уж на Астрономическую башню.
– Увольте, на Астрономическую башню не пойду, у меня с ней связаны неприятные воспоминания.
– Ах да, извини. В Визжащую Хижину?
– С ней тоже. Где я никого не убивал, там меня убивали, а во всех остальных местах меня отвергали девушки или подкарауливали, четверо на одного, ваши храбрые гриффиндорцы. Меня вообще по всему Хогвартсу подстерегают напоминания о былых душевных травмах. А вы моё заявление не подписываете, безжалостная вы ведьма.
– А я не могу подписать – оно сгорело.
– А я новое напишу.
– А оно тоже сгорит!
Лестница пришвартовалась к коридору первого этажа, и Снейп подал даме руку.
– О, а давайте прямо здесь, в кладовке? Трансфигурируете какую-нибудь метлу, пусть-ка эти спортсмены завтра верхом на диване бладжеры гоняют – с похмелья, небось, и разницы не увидят.
– В кладовке не буду, – сказала Минерва смущённо. – С ней у меня связаны неприятные воспоминания.
Снейп остановился и вопросительно пошевелил бровью.
– Видишь ли, на шестом курсе один юноша пригласил меня на свидание...
– Его звали Том, фамилия на “Р”, угадал? И что же вы с ним делали в кладовке?
Минерва потупилась.
– Ужасные вещи. Великие, но ужасные.
– Мда, а ведь это многое объясняет, даже очень многое. У вас шоколадка есть? Люпин, покойник, помнится, считал шоколад лучшим средством от тяжких воспоминаний...

Минерва послушно выудила из складок мантии шоколадную лягушку, зубами надорвала обёртку и в ужасе воззрилась на карточку с красивой черноволосой ведьмой, чью наготу прикрывала только стратегически помещённая на переднем плане азкабанская решётка. Брюнетка развратно подмигнула и медленно обвила один из железных прутьев длинной белой рукой, предплечье которой обезображивала татуировка в виде черепа и змеи. Лягушка, вывалившаяся на пол вниз головой, опомнилась и с гулким шлёпаньем ускакала в тёмный угол.
– Что, уизлевская? Серия “Все любовницы Северуса Снейпа”? – равнодушно осведомился Снейп.
– Кх... Беллатрикс Лестрейндж? Северус, это... это правда?
– Рита Скитер неправду не напишет, – съехидничал герой самой популярной биографии в истории Магической Британии. – А другой лягушки у вас нет? Если повезёт, Амбридж попадётся...

Выйдя на парадное крыльцо, Минерва остановилась в нерешительности.
– Оранжереи отпадают, – напомнил Снейп. – Там Лонгботтом сегодня утром учил мандрагор петь хором.
– Угу, я уже и заказ колдостекольщикам отправила. Остаётся разве что стадион – ты ничего не имеешь против стадиона?
– Откровенно говоря, на вашем месте, я бы делал это прямо здесь.
– А если дети увидят?
– Эти ваши дети весной отправили на тот свет половину гвардии Тёмного Лорда, а теперь перепивают Толстого Монаха, загоняют Пивза на Дракучую Иву и занимаются любовью, не слезая с метлы. И вы считаете, что всё ещё способны научить их чему-то дурному?
– Педагоги должны всегда оставаться образцом для подражания. Ради этого стоит приложить минимальные усилия, чтобы скрывать свои вредные привычки.
– Ничего себе, минимальные! – разозлился Снейп. – Вот не хотел я портить и без того отвратительный вечер, но ваша, извините, упёртость кого угодно выведет из себя!

Директриса, поджав губы, спустилась с крыльца. Гравий дорожки захрустел под её начищенными до блеска башмаками.

– Послушайте, Минерва, – не унимался её спутник, – неужели вы всё ещё верите, что являетесь для этих великовозрастных головорезов чем-то большим, чем надзирательница, за каким-то троллем на год отсрочивающая их варварское нашествие на реальный мир?
– Пусть так, – профессор Макгонагалл одернула безупречно сидящую мантию. – Разве этого не... ради Мерлина, это ещё что?
– Вы меня спрашиваете?

Над стадионом поднималось ровное оранжевое свечение. Повеяло озоном.
Выхватив волшебную палочку, Минерва нырнула под задрапированную стойку. Когда она отодвинула ткань с внутренней стороны, глазам профессоров предстало невообразимое зрелище. Травы не было видно – стадион был сплошь покрыт крупными птицами с хищными клювами и плешивыми головами, и от каждой из этих жутковатых тварей исходило холодное сияние, как от маггловских ртутных фонарей. Вспугнутая стая поднялась в воздух и с металлическим клёкотом заметалась между трибун, орошая траву дурно пахнущим белёсым дождём.

– Такие славные, правда? – Тонкая девичья фигурка отделилась от трибун и танцующей походкой двинулась к потерявшим дар речи преподавателям. Аккуратные босые ступни будто сами собой избегали кучек помёта. – Это, конечно, не настоящие фениксы, но модифицированные чары люминисценции работают даже лучше, чем я ожидала. У вас случайно нет с собой дохлой крысы? Можно было бы попробовать приручить вашего. Здесь по одному на каждого преподавателя и каждого ученика...

– А знаете, что я о вас думаю, Лавгуд? – произнёс профессор Снейп бархатным голосом. – Вы – умалишённая помесь мотылька с золотой рыбкой. Всегда мечтал ей это сказать, – пояснил он, повернувшись к Минерве.
Доброжелательная улыбка укротительницы суррогатных фениксов стала только шире.
– А что это у вас с рукой – судорога? Я думаю, что компресс из помёта прекрасно расслабляет мышцы. По крайней мере, стоит попро...
– Мисс Лавгуд, – сквозь зубы пробормотала Минерва. – Немедленно отправляйтесь спать. Но чтобы к утру здесь не было никаких... существ!
– Как скажете, профессор Макгонагалл. Вы правы – их, пожалуй, будет трудновато прокормить... Такая жалость.

В воздухе кружились светящиеся перья. Лавгуд направила волшебную палочку на шляпу директрисы:
– Тергео. Ой, в волосах у вас тоже перья и... прочее. А у меня как раз есть очень хорошая расчёска, она сделана из бузины и отгоняет мозгошмыгов – вы позволите?

Минерва прерывисто вздохнула и бросилась в темноту, путаясь в юбках. Снейп нагнал её на полпути к Запретному лесу.
– Дешёвая подделка, – ехидно прокомментировал он. – Всё равно так и шмыгают, мне очень хорошо видно.

Некоторое время они в молчании брели, сами не зная, куда. В тёмном небе тяжело ворочался влажный осенний ветер.

– Дождь начинается, – заметил наконец Снейп. – Не везёт вам сегодня.
– Дождь – это, наоборот, везёт! – внезапно оживилась Минерва. – Это значит, что Хагрид Клыка со двора заберёт, и гамак перед домом – в нашем полном распоряжении!
– А что ж вы мне голову морочили? Могли б два часа назад его псине сон навеять, и качаться в гамаке хоть до утра.
– Ну да, а потом Гермиона устроила бы скандал, не виданный со времён ссоры Салазара и Годрика. Она на заклинания, применяемые к животным, Табу навесила, в рамках своей кампании “Учащиеся, Радеющие О Достойном Существовании Тысяч Волшебных Организмов”. Давай вот здесь, в кустах, подождём, пока у Хагрида свет погаснет.

Десять минут спустя они бок о бок покачивались в гамаке на краю Запретного Леса. Унылый осенний дождь беззлобно постукивал по невидимому куполу, стекающие капли обнимали его длинными паутинными лапками. Внутри было тепло, и уютно пахло прелыми листьями, костром и немного – глинтвейном.

– Серьёзная ведьма, заслуженный педагог и героиня войны во втором часу ночи, под дождём, прячется от собственных учеников в гамаке перед домом... гм, ещё одного героя войны, – глухо проговорил Снейп, остановившимся взглядом глядя куда-то за защитные чары и низкие тёмные тучи. – Можете вы мне дать вразумительный ответ – какого драного соплохвоста?
– Думаю, что таким образом я пытаюсь создать иллюзию контроля над ситуацией и осмысленности собственных действий, – произнесла Минерва, шаря в правом кармане. – Как ты сам мне и объяснял третьего дня.
– Рад за вас, – сухо сказал Северус. – Надеюсь, моя скромная помощь в построении ваших иллюзий мне всё-таки зачтётся.
– Да, да. Только сейчас помолчи, Мерлина ради. Не поверишь – целый день жила ожиданием этой минуты, – зажав губами тонкую белую сигарету, директриса выудила из кармана волшебную палочку. – Иншенжио.

Кружевная лента дыма, свиваясь, полетела к невидимому потолку и заволокла его сладковато пахнущим облачком.

– Вот он, сладкий глоток победы, – прошептала Минерва и глубоко затянулась, прикрыв глаза. – Ещё день продержались.

– Минерва... – знакомый голос прозвучал так хрипло и сдавленно, что она вздрогнула. – Отпустите меня. Я серьёзно.

Дождевые капли неподвижно застыли на поверхности купола. Повернувшись в сторону леса, Минерва попыталась сосредоточиться на ощущениях в давно онемевшей левой руке. Покалывания уже не было, кисть будто бы заменилась чужеродным куском холодного каучука. И всё же ей показалось, что она сумела заставить помертвевшие пальцы ещё немного сильней сжаться вокруг Воскрешающего Камня.

– Ещё один день, Северус... Пожалуйста...

Обзорам, если они меня еще помнят <a href="http://gredandforge.diary.ru/p212668865.htm" target="_blank">"Сладкий глоток победы"</a>, джен, мини, ММ, СС, автор [L]GredAndForge[/L]

@темы: фики G&F

@темы: Potter - канон

Moar WTF Battle 2016




Moar WTF Kombat 2016

@темы: конкурсы

@темы: More Ro!

@темы: More Ro!

... но Коза прекрасна, хоть с пивом, хоть без, хотя я и спалилась ещё на шапке. И прежде чем я начну тут трындеть, позвольте послать ещё одну охапку котят в адрес дорогих оргов, которые, в числе прочего, безропотно приняли у меня три исправленные версии, последнюю из них - за час до выкладки. Вы не представляете, как это для меня важно. Ну, или представляете, и всё равно, и тем более

необязательный трындёжБудучи деморализована БФ-ом, я собиралась вообще ничего не писать, а сидеть в углу и завистливо шуршать, но потом мои домашние затащили меня в кино, и меня накрыло. Сначала я пыталась отделаться малой кровью - спрятать уши и написать драббл про "устойчивые отношения" (или "устоявшиеся"?), в котором снарри мирно пьют пиво и глумятся над бондианой, и фиг бы меня кто-нибудь узнал. Но оказалось, что легче пропить талант, чем сбрить уши. Короче говоря, это всё буква "ё" виновата, аноны знают.

И да, там куча пропущенных ляпов и опечаток, которых я не вижу, экспозиция затянута, а диалоги, наоборот, недовытянуты (это я вижу). Но что касается сомкнувшейся безжалостной перспективы, аноны, это я бы, может быть, и бете не дала выкинуть. Это типа остраняющая подстановка или как его там. Я и разговариваю так, пока собеседник не начинает делать бровями "шоэтаблинваще".
В общем, второпях, без беты, и в попытках натянуть снарри на навозную бомбу, это, гкхм, не самая лучшая моя работа, но ей тоже хотелось праздника, так что пусть уж, а?

Название: С лицензией на Аваду
Автор: GredAndForge
Бета: Автор хотел сделать сюрприз всем любимым бетам, так что небечено. Мне очень стыдно
Размер: миди (ок. 5,5 килослов)
Пейринг/Персонажи: СС/ГП или ГП/СС; Долорес Амбридж, Август Руквуд
Категория: слэш, джен
Жанр: экшен, романс, юмор
Рейтинг: PG
Предупреждения: безобоснуйное уползание; безобоснуйные геи; жестокое обращение с фильмом «007: Спектр»
Краткое содержание: У Гарри много общего с Джеймсом Бондом, но это секрет


— Больше нам никто не помешает, — заверил герой, когда над телом врага окончательно сомкнулась безжалостная перспектива. Красавица оторвалась от созерцания клубившейся за поездом темноты и обернулась к герою. Тот взглянул на блестящий хронометр, вышедший, как и его хозяин, из рукопашной схватки без единой царапины, и уточнил: — Минут тридцать пять у нас точно есть. Не следует ли закончить начатое?

Окончание фразы потонуло в жарком поцелуе.

Северус Снейп поперхнулся от возмущения.

— У него что, провалы в памяти? До этого они собирались обедать и обсуждать план операции, а вовсе не трахаться! Я уже молчу о том, что этот так называемый суперагент регулярно лезет в бой без запасной... без запасного пистолета.
— Если столько биться головой о стены, амнезия едва ли не гарантирована, — заметил Гарри. — А может, выброс адреналина просто ускорил естественное развитие их отношений, в кино это на каждом шагу. Интересно, мелькнут ли в кадре его ягодицы? Гермиона говорит, что это случается очень редко. Но случается.
— Она что, смотрела больше одной серии? И при этом пересчитывала ягодицы? Я был лучшего мнения о её интеллектуальных запросах.
— Она рекомендовала этот фильм, потому что смех снимает напряжение. И ещё она сказала, что не бывает плохого Джеймса Бонда, бывает мало пива. Вам ещё налить?

Бочонок с пивом, тщательно обернутый в охлаждающие чары, перегораживал проход слева от Гарри, а Снейп сидел справа от него, отделяемый пустым креслом, над которым парил поднос с сухариками, орешками и уже по паре раз опустошёнными стаканами. В чёрных джинсах и минималистичном свитере с высоким горлом, с волосами, забранными в слегка подернутый сединой хвост, Снейп походил на какого-нибудь одержимого гуру хай-тека, отбывающего еженедельные развлечения по настоянию заботливых друзей, а сам Гарри, в клубном пиджаке и позолоченных очках, выглядел как сбежавший из офиса в Сити финансист. Пожалуй, они могли бы обойтись и без маскирующих чар, но собственный бочонок с пивом в маггловском кинозале был приятным бонусом, а ещё более приятной, как отметил Гарри к собственному удивлению, была возможность вслух злопыхать по поводу дурацкого фильма наперегонки со Снейпом. За долгую аврорскую карьеру Гарри достаточно навидался фатального дилетантизма, и теперь нечто вроде окопного братства согревающими душу узами связывало его с бывшим шпионом, потратившим двадцать лет жизни на расхлебывание собственных и чужих глупостей. Не будучи направленными на Гарри, Снейповы ядовитые замечания казались если не остроумными, то оправданными.

Конечно же, это было никакое не свидание, об этом они условились сразу. Они просто согласились исполнить немного ритуальных плясок ради Гермионы, принимавшей в Снейпе горячее участие с того самого дня, когда она вытащила его, истекающего кровью, из Визжащей Хижины. Снейп снисходительно терпел её покровительство — сначала, как полагал Гарри, потому, что картинно рвануть из горшка первую подвернувшуюся мандрагору, сведя насмарку все её усилия, было бы в сложившейся ситуации крайне невежливо, а потом по привычке. Именно Гермиона убедила Снейпа покинуть родной Хогвартс, где его бесил каждый камень, и заняться независимыми магическими исследованиями. Как дальше развивалась Снейпова карьера, Гарри точно не знал, но семнадцать лет и десяток патентов спустя, тот явно не бедствовал. За это время двое самых невыносимых педантов волшебной Британии спелись настолько, что Гермиона теперь могла попросить Снейпа выгулять затосковавшего после развода друга и остаться неотравленной, а означенному другу оставалось только соответствовать. Впрочем, когда Гарри делился с Гермионой поздним открытием своей бисексуальности, он был готов к чему-нибудь подобному. Но вот чего он точно не ожидал, это того, что это окажется... настолько не ужасно. Новообретённая ли свобода так сказалась на характере Снейпа, или дело было в перелитой ему когда-то Гермиониной крови, но вдруг выяснилось, что с ним возможно провести наедине два часа и ни разу не вспомнить о Сектумсемпре.

Гарри взял с подноса стакан и потянулся к бочонку, но Снейп остановил его.

— Спасибо, я пропущу этот раунд. У меня сегодня может один настой подоспеть, не хотелось бы испортить давний проект.

Гарри испытал разочарование, смешанное с облегчением. Какая-то часть его, оказывается, ждала предложения обсудить фильм в каком-нибудь баре. Впрочем, и у самого Гарри были другие планы на остаток вечера, и теперь он был избавлен от необходимости выдумывать повод для отказа. Настоящая причина, назвать которую он никак не мог, заключалась в том, что уже несколько ночей подряд Гарри ждал сигнала к началу секретной операции. По сведениям источника, которому не было причин не верить, среди невыразимцев зрел заговор, грозивший в одночасье изменить Магическую Британию до неузнаваемости. Возможно, завтра утром о поимке окопавшихся в Отделе Тайн предателей напишут на первой странице «Пророка», но пока что в курсе дела были только министр магии Кингсли Шеклболт, его осведомитель, и глава Аврората Гарри Поттер.

Занимаемая Гарри должность в благополучной послевоенной Британии считалась скорее церемониальной, чем оперативной, и, как правило, так оно и было. Однако время от времени вспышки тёмной активности превращали Гарри в настоящего секретного агента с лицензией на убийство, как говорили в этом дурацком кино, и тогда в опасности оказывался не он один. В прошлом году, например, его семью пришлось без всякого предупреждения эвакуировать на Континент. Тот ночной полёт на фестралах через Ла-Манш и стал последней каплей в чаше терпения Джинни. Гарри и сам понимал, что надеясь как-нибудь дотянуть до того времени, когда все трое детей окажутся в безопасности за стенами Хогвартса, и рассчитывая на способность жены постоять за себя самостоятельно, он безрассудно рисковал их жизнями. Злодеи, фильм за фильмом с дьявольским упорством расправлявшиеся с девушками Бонда, были правы в одном: герой должен быть одиночкой.

— Алло, Поттер! Вы там не впали в кому от умственного напряжения? Ягодиц пока не было — я ради вас следил.

Гарри встрепенулся.

— Нет-нет, я тоже слежу, то есть, смотрю. Похоже, те часы, о которых Кью предупреждал, что у них слишком громкий будильник, рванут примерно сейчас...

Вот так и Джинни легко читала на его лице, всё, да не всё, подумалось Гарри: поминутно сменяющиеся эмоции как на ладони, смысл ускользает. Если бы можно было поделиться с ней всем тем, что он скрывал, она наверняка поняла бы, только это не сделало бы её жизнь легче и безопаснее.

На экране Джеймс Бонд отстреливался от недобитых врагов, пока вполне ещё живая храбрая блондинка за рулём вездехода, сделав красивый вираж вокруг эпицентра будильничного взрыва, ложилась на курс к новым приключениям на суперагентскую задницу. Воображение Гарри почему-то вдруг связало её с осведомителем из Отдела Тайн, известным ему только по позывному «Айрис», «радужка». Айрис и была глазом Кингсли в мрачном Аиде невыразимцев, где под личиной секретности мог скрываться кто угодно, от волшебников, сотрудничавших с маггловскими спецслужбами, до залегших на дно последователей Волдеморта. Именно эти две партии, обычно ненавидящие друг друга, сумели, по сведениям Айрис, как-то договориться, и теперь готовились ни больше ни меньше, как вручить магглам полное досье на всех волшебников Британии, по сути дела покончив со Статутом Секретности и лишив волшебное сообщество права на самоопределение. Со дня на день Кингсли ждал последних фрагментов информации, необходимых, чтобы нагрянуть в Отдел Тайн с обыском и накрыть всю шайку. Гарри очень надеялся, что это произойдёт сегодня. Айрис повышала ставки, и им с Кингсли обоим казалось, что она вот-вот доиграется.

Когда закончился фильм, до выхода Айрис на связь и, стало быть, до возможного вызова, оставалось около получаса. Давно стемнело, но сотни лондонцев в предпраздничном возбуждении всё ещё сновали из магазина в магазин, так что Гарри и Снейпу пришлось прошагать несколько кварталов, прежде чем они нашли место, подходящее для аппарации. В тупиковом переулке не было рождественских фонариков, но даже здесь об общем веселье напоминали красно-зелёные отблески светофора на мокром асфальте.

— Это было... в общем, не знаю, как вам, но мне было весело. Спасибо, Сн... Северус.
— Взаимно, Поттер. Но мне действительно пора.
— Тогда... если хотите, можем как-нибудь посмотреть что-нибудь ещё.

Снейп пошевелил бровями, как будто решал, изумлённое ему сделать лицо или непроницаемое, и остановил свой выбор на последнем.

— Не уверен, что мой нынешний проект позволит выбраться, но надумаете — пришлите сову. Или звоните, если выберетесь в маггловский Лондон.

Они вытащили мобильные телефоны и обменялись номерами, изо всех сил сохраняя невозмутимый вид. Гарри не ожидал обнаружить Снейпа среди адептов маггловских средств связи. Впрочем, того всегда тянуло к запретным плодам.

— Ну, во всяком случае, увидимся в Норе на Рождество, — сказал Снейп, убирая свой потрёпанный айфон-четыре. — Предлагаю подарить Розе от нас двоих полный набор фильмов про Джеймса Бонда.
— Вижу, что Роза — ваша любимица, — ухмыльнулся Гарри. — Гермиону в детстве напоминает?
— Мне просто нравятся цветочные имена, — сказал Снейп. — Роза, Лили...

Последняя фраза вышла совсем некстати, к тому же произнесена она была с какой-то неподобающей серьёзностью. Гарри передёрнуло. Снейп натянуто улыбнулся. Улыбаться иначе он и не умел.

— Забудьте, вы меня не поняли, но это ничего.

«Где уж мне», — мысленно огрызнулся Гарри, сделал над собой нечеловеческое усилие и не произнёс этого вслух. В конце концов, ожидать от Снейпа такта и деликатности на протяжении всего вечера было бы попросту неразумно.

Снейп сунул руки в карманы пальто и покачался на каблуках.

— Вот, держите, — и он вдруг протянул Гарри небольшой сверток. — Считайте это залогом доброй воли. Время, правда, не показывает, но будильник громкий, если вы понимаете, о чём я. И не забывайте о запасной палочке, аврор 007.

Они пожали друг другу руки, почему-то неловко столкнувшись плечами. Возможно, это было попыткой обняться, но от кого она исходила и чем закончилась, Гарри так и не понял.

Снейп развернулся и тут же исчез. Гарри шагнул к фонарю, и обнаружил, что залогом доброй воли являлась Ужасающе Усовершенствованная Навозная Бомба Умников Уизли. Такой подарочек мог доставить неосторожному адресату кучу неприятностей, но Гарри давно привык к аврорским шуточкам и скорей развеселился, чем обиделся. Пожав плечами, он пристроил бомбу в карман куртки, оглянулся, чтобы убедиться, что никто не увидит, как он аппарирует, и словил мощнейший Ступефай прямо между глаз.


Первым, что увидел Гарри, когда очнулся, было далёкое чёрное небо, в котором висело розовое облако. Облако колыхнулось, уплотняясь и обретая человеческие формы, и по-девичьи звонким голосом, который ему хотелось бы забыть навсегда, скомандовало:

— Мобиликорпус. Инкарцеро.

Гарри дёрнуло за ноги, потом за плечи, крутануло в воздухе и грубо плюхнуло на жёсткий стул. К верёвкам, опутавшим его тело, добавились новые, примотавшие его к сиденью и спинке. Безрадостно отметив, что путы тоже были розовыми, Гарри сосредоточился на ощущениях в правом предплечье, к которому полагалось быть пристёгнутой волшебной палочке, и в области кармана брюк, где лежала запасная. Палочек, разумеется, не оказалось, очки тоже пропали, однако, по крайней мере одежда была на месте, в грудь впивался прижатый верёвкой мобильник, а полу куртки оттягивал тяжелый карман. Стало быть, обыскивали наспех, с помощью Ассио. Что при этом осталось в кармане — кошелёк с галлеонами, складной нож, или и то, и другое, сказать было нельзя, но расклад внушал некоторый оптимизм.

На расстоянии нескольких футов на возвышении кое-как сфокусировалась розовожакетная Долорес Амбридж. Гарри завертел головой, качнулся на стуле и едва не опрокинулся в разверзавшуюся прямо за спиной бездну: стул, к которому его привязали, стоял между двумя верхними ярусами скамей, спускавшихся к площадке с Аркой Смерти. Значит, и эта розовая жаба отсиживалась среди невыразимцев, понял Гарри. Если уж она решилась сбросить маску, то ставки высоки. Что ж, можно считать, что аврорат приступил к обыску, не дождавшись секретного ордера от Кингсли...

Амбридж гулко прокашлялась, привлекая к себе внимание.

— Вот мы и встретились, Гарри. Думаю, ты меня помнишь, — пропела она. — И не забыл, что ты всегда должен говорить мне правду, не так ли? Где Шеклболт?
— Зависит от того, который сейчас час, — ответил Гарри как можно развязнее. Он даже попытался закинуть ногу на ногу, и снова чуть было не загремел вниз. Трещавшая после Ступефая голова плохо удерживала некоторые детали.

Амбридж подумала и сочла уточнение резонным. В воздухе цветом фуксии высветилось «23:42». Значит, без сознания он провёл не больше десяти минут. Быстро работают, должно быть, спешат.

— Где Шеклболт? — рявкнула Амбридж. — Говори правду!
— Не имею ни малейшего понятия, — честно ответил Гарри. Прямо сейчас Кингсли должен был отправляться за сообщением Айрис, и он был бы дураком, если бы место доставки было известно хоть одной живой душе. — Я не сторож боссу моему, и всё такое.
— Ты знаешь, как вызвать его сюда. — Это было утверждение, а не вопрос.
— Может быть, знаю, а может быть и нет, — вальяжно проговорил Гарри. Тянуть время и пытаться разозлить Амбридж, чтобы она о чём-нибудь проболталась, казалось наиболее разумной тактикой. — Но сначала объясните мне, что здесь происходит и с какой стати я должен беспокоить министра среди ночи? Он может рассердиться.
— Я приказываю, — сказала Амбридж.
— Приказывает мне только министр магии. Вы хотите сказать, что это теперь вы? Простите, я подожду официального меморандума.
— Ты пожалеешь. Мы знаем, как найти твоих друзей.
— Вперёд. Ищите.

Амбридж подняла руку с волшебной палочкой.

— Круцио.

Сначала ничего не произошло, а потом Гарри понял, что проклятие было направлено не на него. Снизу, от Арки, донёсся сдавленный стон. Уже осознанно рискуя сверзиться, Гарри развернулся на стуле, насколько мог. То, что он увидел, заставило его похолодеть от ужаса, помноженного на ощущение дежа-вю. Под самой Аркой, как сначала показалось Гарри, а на самом деле в опасной близости от неё, раскачивался чёрный кокон, в котором даже без очков можно было узнать связанное тело с мешком на голове. Тело дергалось и выгибалось, рискуя в любой момент оказаться втянутым в Арку, откуда, Гарри слишком хорошо это знал, проникающим под кожу шёпотом взывали потусторонние голоса.

— Прекратите! — заорал он. — Кто это? Что здесь происходит? Какого дьявола вам нужно от Кингсли?
— Это ты прекрати. — В голосе Амбридж звенел металл, но палочку, по крайней мере, она опустила. — О том, что здесь происходит и что нам нужно от Шеклболта, тебе прекрасно известно от этой дряни… Айрис.

Амбридж указала подбородком в сторону Арки. Гарри вывернул шею и скосил глаза так, что они едва не выскочили из орбит. Длина ног Айрис соответствовала общепринятым представлениям о девушках Бонда. Эта было единственной новой информацией, которую он получил, и совершенно не помогало следствию.

— Мы перехватили одну из депеш и искали крысу среди своих, не подозревая, что у обычного консультанта с минимальным доступом в лаборатории могут оказаться такие длинные руки. Никто не заподозрил эту скользкую гадину... Приходится признать: то, что ты вывел нас на неё, было большой удачей...
— Вы блефуете, — пробормотал Гарри. Наверное, не следовало раскрывать карты, но он слишком запутался, чтобы вовремя это понять. — Я никогда в жизни не видел никакой Айрис...
— Ложь!

На этот раз сияющая тысячей магниевых вспышек боль оглушила его ещё до того, как Амбридж договорила. Беспощадная волна крутила и ломала тело, взрывалась в голове кровавыми протуберанцами, стирая все мысли и почти добравшись до самой последней — о том, что нужно во что бы то ни стало удержаться между скамьями. За эту отчаянную мысль он всё-таки сумел уцепиться и так и висел на ней, пока на помощь не пришла аврорская выучка: не паниковать, переключить внимание на зрение и слух, это всего лишь пыточное проклятие, оно когда-нибудь закончится, и ты, может быть, до этого доживёшь.

Зрение и слух, между тем, сообщали, что на сцене появилось ещё одно действующее лицо. Длинная фигура в мантии метнулась к Амбридж и бесцеремонно схватила её за локоть.

Гарри с трудом перевёл дух. Забытые в воздухе часы показывали 23:48. До выхода агента на связь оставалось семь минут, и если подвешенная возле арки Айрис была настоящей, то Кингсли очень скоро должен был заподозрить неладное.

Гарри попытался разглядеть нового участника событий. Тот, видимо, был не так самоуверен, как Амбридж, или просто являлся более важной птицей, поэтому его голос звучал как плохая запись, а лицо по-невыразимски расползалось на цветные квадратики, как в маггловском телевизоре. Гарри всё никак не мог собраться выяснить, кто у кого позаимствовал идею.

— Долорес, вы совсем свихнулись? Нашли время для своих эротических игр! Что если б он опрокинулся и шею сломал? Нам нужен Шеклболт! Вы на встречу с людьми маггловского министра поттеровский меченый скальп собираетесь нести вместо артефакта?

Круциатус подействовал на Гарри несколько парадоксально: дезориентированные Ступефаем мозги встряхнулись и встали на место. Теперь ему почти всё было ясно. Артефактом они, конечно же, называли ту штуку, в которой хранились сведения о магах. К сожалению, Кингсли так и не удосужился объяснить Гарри, как она выглядела, и как магглы смогут ею пользоваться, но, судя по всему, заговорщикам так и не удалось обойти охранные чары, которые почти ничего не позволяли выносить из Отдела Тайн без разрешения министра. Понятно было, что долго уговаривать Кингсли дать это разрешение никто не собирался, его, скорей всего, планировалось убить, как только он переступит порог. У начальника Отдела Тайн достаточно полномочий, чтобы объявить исполняющим обязанности министра себя, тем более что продержаться у власти надо было лишь несколько часов.

Иначе говоря, было самое время отвязаться от стула, подстраховать Кингсли, спасти Айрис, добыть артефакт и вообще приступить к совершению подвигов согласно обстоятельствам и служебной инструкции. Джеймсу Бонду в похожей ситуации связывали руки за спиной, и это было бессовестным жульничеством. Попробовал бы он вывернуться, когда руки примотаны к бокам, так что даже пальцами почти не пошевелить! Даже если Гарри удалось бы просунуть пальцы в карман куртки и выковырить нож, маловероятно, что он успел бы перерезать достаточно верёвок, чтобы выпутаться прежде, чем это заметят. Надеяться оставалось разве что на старый гриффиндорский принцип: никогда не сдавайся, выходи против Авады с Экспелиармусом, прочёсывай сто тысяч стогов сена в поисках шести Хоркруксов, жди Годрика с мечом. Гарри уцепился двумя пальцами за край накладного кармана и потянул. Нитки тихо треснули. В отверстии прощупывалось что-то твёрдое.

Розовое «23:49» сменилось на «23:50».

— Поттер, — сказал длинный невыразимец, — хватит пускать пикси в глаза. Мы ведь всё равно доберёмся до Шеклболта, так что в ваших интересах облегчить нам задачу. А то ну как в вас отпадёт необходимость?
— Вы бы хоть представились, — ответил Гарри невпопад. — А то ну как мне на вас уголовное дело придётся заводить?
— Можете называть меня Монархом. Устраивает?

Гарри присвистнул.

— Вы, Монарх, как я вижу, благоразумный человек без нереалистичных амбиций, так что давайте поторгуемся. Для начала, отпустите моего осведомителя.
— Извольте, — кивнул Монарх.

Айрис с хрустом рухнула на каменный пол. Краем глаза Гарри мог видеть, что она приземлилась, не зацепив Арки, и теперь пыталась откатиться от неё подальше. Он с трудом перевёл дух.

— Во-первых, какой же вы мерзкий ублюдок, а во-вторых, не считается. Развяжите, и пусть аппарирует отсюда.
— Очень остроумно, Поттер, но у меня есть идея получше: вы вызываете Шеклболта прямо сейчас, а я пока что не убиваю вашего агента. И скажите спасибо, что я веду торговлю оптом, а то у нашей милой Долорес давно в палочке зудит нарезать вас обоих на части.
— А где гарантии, что вы нас потом не убьёте?
— Какой сообразительный мальчик, — вмешалась Амбридж. — Наконец-то до тебя дошло. Круцио!

Стул Гарри взмыл в воздух, развернулся и приземлился боком к скамьям, так что извивавшееся на каменном полу тело наконец полностью попало в поле его зрения. Теперь от Арки его отделяло не больше полуфута. На мгновение Гарри полностью утратил способность мыслить рационально.

— Не надо, перестаньте! Я всё сделаю.
— Фините. Поттер?

23:54.

— Что — «Поттер»? Давайте мою палочку, я пошлю Патронус.

Амбридж захихикала, как будто это была самая смешная шутка на свете.

Гарри до половины просунул в дырку мизинец и шарил в кармане в поисках ножа. На пути мешался чёртов кошелёк.

— Уж обойдись как-нибудь без палочки, — сказала Амбридж, отсмеявшись. — Припомни что-нибудь ещё из ваших гнусных приёмчиков. Зеркальце, заколдованные галлеоны?

Галлеоны — и зачем только он потащил их с собой в маггловский кинотеатр? Стоп. Никакие это не галлеоны. Кошелёк он всё-таки оставил в своём кабинете.

23:55. Давай, Кингсли, вызывай меня искать Айрис, а не обнаружив меня, поднимай по тревоге авроров.

— Соображай быстрей, Гарри. За нерадивость здесь нака-азывают, — пропела Амбридж.

Гарри старательно сделал вид, что соображает и никак не может сообразить, и тут вмешался Монарх.

— Ассио мобильный телефон Гарри Поттера. Есть! — он поймал телефон и потыкал в экран. — Отопрёте, или будете опять разыгрывать гамбит с Круциатусами?
— Развяжете — отопру.
— Кру...
— Одиннадцать ноль восемь один девять восемь один.
— Та-ак. Эх, Поттер-Поттер, даже без двойной защиты? И прямо в адресной книжке, прямым текстом: «Кинг». Делается стыдно за наш Аврорат.

Надо будет спросить у Снейпа, не удалось ли ему придумать какой-нибудь злопакостный антиворовской сглаз, который держался бы на маггловской технике, подумал Гарри. А то действительно глупо выходит, прямо как в кино. Но неужели в Отделе Тайн есть мобильная связь? Результаты обыска становились всё интереснее и интереснее.

Стул неожиданно взмыл в воздух, обогнул стол и Амбридж, и понёсся прямым курсом в стену. Гарри невольно зажмурился, а когда открыл глаза, то обнаружил себя в центре Комнаты Ума и прямо рядом с собой немедленно узрел таинственный «артефакт»: на обширном лабораторном столе серебристо мерцал обычный планшет на подставке. Подставка была, разумеется, розовая.

Гарри едва не расхохотался. Вечное проклятие продвинутых пользователей: поленились вникать сами, наняли мага-электрика, а нарвались на шпиона. Вот так Айрис, отважная блондинка-хакер, скользкая гадина! А он, Гарри — лопух.

Гарри перевёл взгляд на Монарха, и обнаружил, что в комнате с электричеством с того слетела невыразимость. И рябая его рожа была Гарри отлично знакома.

— Август Руквуд, вот уж кого не ожидал здесь встретить! Перековались в Азкабане в магглолюбцы?

Руквуд вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки.

— А вам, как я погляжу, всё-таки кое-что известно о нашем проекте, — сказал он. — Видите ли, Поттер, знание — сила, и оно у них. А магия должна быть там, где сила, вот и всё.
— Понятно. Продались в придворные фокусники за блестящие побрякушки.

Амбридж мелодично кашлянула.

— Хватит болтать, — сказал Руквуд. — Звоним Шеклболту, и без глупостей. Не бойтесь, мы вас на всякий случай не убьём, пока он не явится. А если он не явится через десять минут, то начнём мы с нашего гостя, скучающего у Арки.

Руквуд поднёс телефон к уху Гарри. Амбридж подошла ближе и подняла волшебную палочку. Послышались гудки, и искажённый помехами голос прохрипел:
— Гарри?

— Кинг, приходи к мозгам прямо сейчас, — начал Гарри, мысленно благодаря всех богов за то, что Руквуду не пришло в голову включить громкоговоритель. — Покажу тебе кое-что, тебе понравится. Только быстро давай.

Кингом звали ди-джея из клуба в Сохо, первый гомосексуальный опыт Гарри. Он оказался на высоте, как тогда, так и сейчас: во-первых, находился не за пультом и ответил на звонок, во-вторых, был по обыкновению немногословен — просто буркнул «Иди в жопу, я сплю», и дал отбой.

Пока Руквуд и Амбридж вытягивали шеи, пытаясь что-нибудь расслышать, Гарри набрал в лёгкие побольше воздуха, зажмурил глаза, и изо всех сил дёрнул за полу-оторванный карман.

Ужасающе Усовершенствованная бомба грохнула так, что в замедленных кадрах, которые в кино часто следуют за взрывом, на несколько секунд полностью отключился звук. Впрочем, дымила она не хуже, чем грохотала, так что изображение отключилось тоже, и от замедленных кадров осталось одна замедленность, которую Гарри и использовал на полную катушку.

Он качнулся всем телом и опрокинул свой стул на Руквуда, одновременно полоснув по верёвкам скользнувшим в руку ножом. Частично выпутавшись, он изо всех сил пнул мягкую темноту. Руквуд взвыл, подтверждая, что Гарри всё делает правильно. Тогда он откатился к Амбридж и, с приятным хрустом выкрутив ей запястье, завладел её волшебной палочкой, с помощью которой призвал все прочие и отыскал свои очки.

Остальное сводилось к рутинному задержанию.

— Аврор Браун, Отдел обеспечения магического правопорядка, — звонко объявили из-за двери. — У нас ордер министра магии. Приказываю открыть дверь, на счёт три мы применим силу. Раз...

— Лаванда, погоди, не применяй ничего, — Гарри так обрадовался, что едва не назвал аврора Браун «Лав-лав». — Наколдуйте себе воздушные пузыри и входите осторожно. Тут всё чисто... только очень грязно.

Через минуту в комнате было красно от аврорских мантий.

— Фезерстоун, О’Коннор — отлевитируйте арестованных, — распоряжался Гарри. — Уилкинс, уберите дым. Шметтерлинг, проверьте вот эту розовую штуку на проклятия, окружите щитом и лично следите, чтоб она никуда не делась. Браун, свяжитесь с министром и убедитесь, что он в курсе, что на него тут готовится покушение. — Если бы Кингсли не был в курсе, он уже был бы здесь, но Гарри решил перестраховаться. — Остальным рассредоточиться по этажу и задерживать всех, кто сюда сунется. И вот что, ребята... инструкция номер семь: на непростительные отвечать непростительными, ясно? А я сейчас вернусь.

Гарри отсалютовал своей команде и решительно прошёл сквозь стену.

За то время, что его не было, пленник умудрился отползти к краю платформы, на которой стояла Арка, ясно продемонстрировав, что на гриффиндорское упорство способны не только гриффиндорцы. Услышав шаги, он снова задёргался. Теперь Гарри видел, что даже с самого верхнего уровня принять его за девушку можно было разве что без очков. «Или без мозгов, — с досадой подумал он. — Настой подоспел, телефон ещё 2010-го года. Цветочные имена: Роза, Лили... Ирис. Айрис».

— Северус! — заорал Гарри, прыгая через скамьи и на ходу развеивая верёвки. — Я здесь!

От Арки, как и следовало ожидать, веяло могильным холодом. Изорванная вуаль колыхалась зловеще и призывно, и из невнятного бормотания то и дело прорастали слова, сплетались в обрывки фраз, в целые фразы, тянули наружу свои прохладные щупальца.

«Хороший мальчик, добрый мальчик. Гарри, ведь ты не позволишь им меня убить!»
«Доставь моё тело родителям, я тебя очень прошу...»

Снейп выглядел плохо. Больше всего он был похож на покойника, а кроме этого, собственно говоря, ни на что не был похож. О том, чего он тут наслушался, думать совсем не хотелось.

Гарри опустился на пол рядом с ним и взял его лицо в свои ладони, согревая и заставляя сфокусировать блуждающий взгляд.

— Гарри... — просипел Снейп. — Здесь очень страшно... то есть холодно.

Гарри подавился нервным смехом. Слизеринская разновидность гриффиндорского принципа: никогда не сдавайся, не признавай слабости, в любой ситуации изворачивайся и сохраняй лицо.

— Всё хорошо. Амбридж с Руквудом я арестовал, остальных переловим.

Гарри наколдовал одеяло из тонкого серебристого материала, который оглушительно шуршал при каждом движении. Какая польза была от блеска и шуршания, он не знал, но так всегда делали медики в условиях боевых действий или катастроф, даже у магглов. Таинственная магия одеяла подействовала: Снейп, скрипнув зубами, приподнялся и сел на краю платформы, а его бледно-зелёное лицо приобрело деловое выражение.

— Где Кингсли?
— Я попросил его пока не появляться. Здесь ведь ещё будет заварушка, так?

Снейп кивнул.

— Планшет?
— Обнаружил. Охраняют.

«Конечно, ты можешь переехать ко мне на Гриммо, Сохатик...»

Гарри стиснул зубы. Снейп прошептал, «Чарити, не надо» и уставился на него с безумным видом. Гарри схватил его за плечи, и Снейп тут же вцепился в него, как в ненадёжную метлу. Здесь действительно было очень страшно. Шоколадку бы.

— Мантикора вас дери, аврор 007, вы спасать меня пришли, так спасайте, — зашипел Снейп. — Вы нашли мою палочку? Я, кажется, ногу сломал.

Вуаль затрепетала, и за ней кто-то тихо и жалобно заскулил. Окончательно утратив способность соображать, Гарри резко притянул Снейпа к себе и поцеловал.

Поцелуй получился совершенно не такой, как в кино. Вернее, он не получился совсем. Гарри больно ударился переносицей и губами обо что-то очень твёрдое, и они со Снейпом отпрянули друг от друга. Во рту стало солёно, а в груди тепло.

— Поттер, — поинтересовался Снейп через целую вечность ошеломлённого молчания, — вы в курсе, что от вас воняет?
— Ещё бы! Спасибо, она была великолепна! Самый своевременный и полезный подарок в моей жизни.

Всё-таки мало что так возбуждает, подумал Гарри, как умение найти верные слова в любой ситуации.

Наверху что-то гаркнул усиленный Сонорусом голос Лаванды, а потом кусок стены, отделявшей их от Команты Ума, вынесло Бомбардой. В проломе замелькали разноцветные вспышки.

Гарри вскочил. Заварушка началась, и он снова был в своей стихии. Снейп, вероятно, тоже.

— Ну, в общем, вот ваша палочка, дальше сами спасайтесь. Справитесь?

Снейп только фыркнул и одним махом перенёсся на несколько уровней вверх.

Джеймс Бонд в кино ни разу не целовался перед боем, и теперь Гарри точно знал, почему. Глава аврората носился из комнаты в комнату, отдавал команды, уворачивался от непростительных, раздавал оглушающие, развешивал защитные, и всё это время в штанах у него было тесно, а на душе — пестро и невнятно.

Кингсли Шеклболт явился в раскатах грома и сверкании молний точно вовремя. Арестованные, аккуратно сложенные на полу, уныло внимали Лаванде, зачитывавшей им их права. Медики сновали между скамьями, распространяя вокруг себя запах бадьяна и успокаивающие мелодии. Авроры накладывали дезодорирующие чары, сгоняли на место разлетевшиеся кирпичи и подчищали остатки сглазов.

Лаванда отсалютовала Кингсли кованой перчаткой и незаметно переступила на месте, поворачиваясь к нему красивой половиной лица. Министр одобрительно кивнул и заулыбался, и тут взгляд его упал на стайку серебристых змеек, злобно шипевших на теснившего их Фезерстоуна. Кингсли ещё раз скользнул глазами по связанным пленникам и в недоумении воззрился на Гарри.

— А Снейп что здесь делает?
— Он — Айрис, — объяснил Гарри. Кингсли выпучил глаза так, что они стали совершенно круглыми. — Я думал, ты знал.
— Снейп? Годриковы подтяжки, мы рисковали... Что если бы этот тип решил, что с магглами ему интереснее?
— Зря ты так, — возразил Гарри. — Руквуд, всё-таки, говнюк, а мы — нет. Снейп, конечно, увлекающаяся натура, но какие-то принципы у него есть.

Кингсли с сомнением покачал головой, рассеянно следя за не желавшими сдаваться змейками.

— Насчёт принципов не уверен, но стиль есть точно.

Снейп обнаружился в Комнате Ума. Он висел в воздухе, поджав ноги, на одной из которых мерцала наспех наложенная шина, и колдовал над планшетом. Шметтерлинг сидел, привалившись к ножке стола; вокруг его головы с гнусным скрежетом порхали розовые бабочки. Гарри только вздохнул: потерял бдительность, сам виноват.

— Мне следовало догадаться, когда вы отказались от моего предложения возглавить новый Отдел изучения немагических технологий, — сказал Кингсли, перешагивая незадачливого аврора.

— Старался не привлекать к себе внимания, — ответил Снейп, не оборачиваясь. И добавил ехидно: — К тому же, у невыразимцев лучше платят. И больше доверия. Создал учётную запись для Руквуда, потом торжественно показал ему, как удалить мою, а про администраторский аккаунт никто не вспомнил.
— А прокололись-то мы на чём? — спросил Гарри.

Снейп помрачнел.

— Вообще-то это было не раскрытие заговора, а какое-то соревнование неудачников, в котором мы победили, или, если угодно, проиграли. Сначала я недоглядел и написал письмо Кингсли на казенном пергаменте. Эта зараза, в полном соответствии с регламентом, тут же размножилась, и второй самолётик полетел к моему работодателю. Они там почти ничего не поняли, но об Ирисе стало известно. Затем они бросились искать шпиона, не преуспели, и решили зайти с другой стороны. При этом никому из них не пришло в голову, что я мог писать кому-нибудь кроме начальника Аврората...
— И тогда они установили слежку за мной и вышли на вас, — закончил Гарри.

Кингсли заинтересованно поднял бровь.

— Мы сегодня встречались, чтобы обсудить рождественские подарки для семьи Уизли, — пояснил Снейп со светской улыбкой, быстро перешедшей в хищный оскал. — Не смею больше задерживать: файл с составом их теневого кабинета я расшифровал, осталось только сверить со списком арестованных. Ваш пароль — «FATLYNX», не забудьте поменять.

Снейп протянул планшет Кингсли, и тот без лишних слов растаял в воздухе. Гарри открыл рот, подумал, закрыл и снова открыл, и тут в не до конца заделанном проломе появилась Парвати Патил.

— У вас тут раненый! — возмутилась она, бросаясь к Шметтерлингу. — Двое раненых!

— Полегче, я вам не лабораторный нюхлер, — Снейп взмыл над столом, уклоняясь от заклинания. — Вам бы с такой тяжелой рукой у гоблинов в шахте работать, а не переломы вправлять.

Парвати сузила глаза и взяла на полтона ниже.

— Спуститесь, пациент: я обязана проверить вас на отсроченные проклятия...
— Ещё чего! Я ещё не забыл ваших подвигов в моём классе ЗОТИ в 1997 году...
— ... и в случае малейших подозрений отправить вас в карантин...
— ... и как вы путали инфери с инкубами...
— ... на месяц!
— Она может, — прошипел Гарри сквозь зубы. — Парвати, — добавил он громко, — Меня очень беспокоит состояние моего подчинённого. Точнее, возможные последствия для его самооценки. Мне кажется, твой врачебный долг — вытащить его отсюда, не попадаясь никому на глаза. А я прослежу, чтобы ваш второй пациент тут не умер.

— Иногда я всё-таки жалею, что больше не преподаю в Хогвартсе, — сказал Снейп, когда Парвати с невидимым Шметтерлингом удалилась на безопасное расстояние. — Впрочем, у такой злющей ведьмы, наверное, и детей-то нет.
— Трое, — сообщил Гарри. — Невилл говорит, стоят семерых Уизли. Не думал, что вы до сих пор такой мстительный.
— Уж какой есть, — огрызнулся Снейп. — Можете бежать от меня в ужасе, я привык.

Гарри подошёл и облокотился о стол. Снейп медленно снизился и сел рядом.

— Больше, я надеюсь, нам никто не помешает... ещё минуты две, — сказал он. — И раз уж вы всё ещё здесь, я позволю себе спросить... когда там, у Арки, вы несколько неуклюже обозначили намерение меня поцеловать, это было временное помутнение, или можно считать, что выброс адреналина ускорил естественное развитие наших отношений?

— Это... я... нет, ну если так формулировать... — Гарри понял, что ещё не знает ответа, и это было новое чувство, радостное и опьяняющее. — Я не то чтобы успел подумать об этом... И я не собираюсь навязываться... Пока что я, наверное, согласен на любой вариант, вот.

Снейп усмехнулся.

— И кто из нас после этого слизеринец? Ну что ж, тогда на Рождество в Норе... а сейчас — к тебе или ко мне?
— К тебе, — сказал Гарри. — У тебя наверняка интернет быстрее. Загрузим все фильмы про Джеймса Бонда, и до самого Рождества будем пересчитывать ягодицы, а выходить только за пивом.

--------------
Примечание: Ягодицы Джеймса Бонда (Дэниел Крейг) можно видеть, хотя и о-очень недолго, в фильме «Казино Рояль».

А вы бойтесь. Меня ведь ещё и на "Звездные войны" затащили...

@темы: фики G&F

Как же мне жаль, как мне жаль, что я не смогла поучаствовать в БФ! Успела прочитать треть архива, когда объявили победителей, так что остальное уже буду, видимо, читать сверху вниз по турнирной таблице. Очень-очень поздравляю победителя Crazycoyote! А вообще та часть топа, что я успела прочесть, неожиданная, в хорошем смысле: смелые такие тексты в своей простоте и душевности. Да, а ещё анонские пирожки, принесённые милыми оргами в сообщество, просто неиллюзорно доставили. Над некоторыми ржала в голос; подозреваю, что и там без нынешнего победителя не обошлось.

У меня и идея была, но физически не было времени сесть и писать, ну да может оно и к лучшему. В общем, всем понисердец в этом чате, я попробую всё-таки выныривать иногда. Так грустно, что реал тащит уходить из фандома, когда я к этому ещё совершенно не готова. Не дождётесь (с).

А Волдичка-то лёг бы на тему этого года просто идеально

@темы: конкурсы

Простите за могобукв сегодня, но про свой единственный текст надо, наверное, что-то написать, раз с ним, гм, столько оказалось связано... разного (строго говоря, он не совсем единственный, ещё был один "докторский пирожок"... кажется).

Что я могу сказать в своё оправдание? Практически ничего.В общем, мне давно уже казалось, что Роулинг тайный фанат Венедикта Ерофеева если Волдеморту всё-таки удалось бы выбраться из-под скамейки на вокзале Кингз-Кросс и забраться в поезд, то его бы ждало эпическое путешествие с трагическим финалом, точно как героя поэмы "Москва - Петушки", которую я, кстати, считаю одним из самых значимых произведений середины двадцатого века на русском языке и к которой отношусь с таким трепетом, что часть меня теперь искренне верит, что расплата за конщунственный кроссовер на потустороннем перроне меня ох как дожидается.

Со мной бывает, что меня прет и я строчу быстро, но чтоб целый миди - такое в первый раз. Первую его треть и часть оргии я мучительно выдумывала полгода (ну, вернее, оргию выдумал, конечно же, Владимир Георгиевич Сорокин, а я только заменила новейшие китайские технологии древней китайской магией), а всё остальное написала за одну субботу, когда за утренним кофе до меня внезапно дошло, кто стоит у Волдички за спиной на подступах к Хогвартсу. А дальше я придумывала с той скоростью, с которой печатаю, и почти ничего уже не переделывала, разве что пришлось добавить мата и дорисовать Снейпу PG-13 или Rбронированный хуй, когда возникли сомнения насчёт рейтинга. Кстати, прекрасные иллюстрации к этому делу есть среди наших бонусов, в "Кроссоверы это..."

То, как всё комсоо сплотилось вокруг героического кэпа и меня в те два дня непоняток, когда текст пытались снять за недостаточный рейтинг, это история мало того, что совершенно постмодернистская, но ещё и такая, которая будет светить мне и греть меня весь остаток фандомной жизни. Одни дежурили в административном треде в ожидании новостей от оргов, другие внимательно подсчитывали процентное соотношение обсценной лексиски в тексте, чтоб дискутировать во всеоружии, третьи просто угорали и морально поддерживали, и весь этот бахтинский карнавал(c) продолжался круглые сутки. И особенно греет то, что команда с восемью отличными миди в выкладке из-за снятия одного ничего бы не потеряла, а бились за него, как если бы он был единственный. В общем, сказать, что я чувствую себя, как говорят американцы, special это ничего не сказать.

И вот на волне этого всего кто-то подал идею отправить его на RSYA. И... "в общем, я позволил себя уговорить". Надо отдать мне справедливость, я честно отправила его в номинацию "джен по ГП", а среди слэша он оказался исключительно волею модераторов, которые, должно быть, прочитали мои честные же предупреждения и закономерно офигели. В общем, во-первых, мне ужасно жаль, что из-за такого неформата в шортлист не влезло что-то более достойное, к примеру, ужасно мной любимый "Странный день", а во-вторых, PG-13 или Rжопой чувствую, что волдичкин срачегенный потенциал ещё далеко не исчерпан.


А ещё тут Сноб очень кстати викторину вывесил, можно проверить, насколько хорошо вы помните "Москву - Петушки".

@темы: конкурсы, фики G&F